Бывали ли в истории примеры, чтобы люди распоряжались, вели войны и заключали трактаты, имея на плечах порожний сосуд?

Перечитав «Историю одного города» великого русского писателя Салтыкова-Щедрина, Я взялась выделить особенности управления в городишке, который является местом действия в произведении.

1. Волюнтаризм правителей. Начальники стремились реализовать желанные цели без учёта объективных обстоятельств и возможных последствий. (крики «Разорю!» и «Не потерплю!», как в одном известном фильме «Попрошу в моём доме не выражаться!».
2. Абсолютизм. Градоначальники, садясь на места, были уверены, что у них есть ничем не ограниченная власть, использовали вооружённые силы в своих целях, распространяли законы и т.д.
3. Выбор «случайного» человека на должность. Один вывезен из Италии, другой бывший брадобрей(!), третий – беглый грек, без имени и отчества, и даже без чина, Брудастый «назначен был впопыхах».
4. Непрограммный метод развития. Начальники бросались из крайности в крайность, обстановка в городе была то «хорошая», то «плохая», они  даже не интересовались, как было до каждого из них и не задумывались, как будет после. Как в крылатой фразе «после нас хоть потоп».
5. Антигуманность. Людей в Глупове изводили, не щадя: утопили в реке «директора экономии», палили деревни, «перебили в кровь многих капитан-исправников», сбрасывали людей с колокольни, сажали в клетку, пороли, не оставляя живого места. Автор пишет: «Успех никогда не обходится без жертв».
6. Закрытость власти от народа. В городе не было никаких организаций по взаимодействию власти и общества. Правители отдавали распоряжения, но обратной связи не было, может, потому, что не хотели этого, а, может, потому что в сознании самого народа не было чёткой мысли, что они тоже могут принимать участие в отправлении политики. Один из градоначальников: «Не трогайте вы меня, а я вас не трону». Даже о походах обыватели узнавали, случалось, по их окончании.
7. Черты милитократии. Начальники в мундирах, обычно с похожим определённым складом ума редко могли обеспечить населению счастливую жизнь, к тому же имели место казарменные идеалы, полицейский произвол и опора на армию при помощи подкупа. При них, мне кажется, сильнее всего страдает культура и ценности. А когда культура и ценности подавляются, тогда нет достойных умов, тогда и нет развития вообще.
8. Популизм. Некоторые начальники вели политику, апеллирующую непосредственно к массам и обещающую им скорое и лёгкое решение острых социальных проблем.
   «Глуповцы ввалили на бригадиров двор.
   -...Да и не затем ты сюда от начальства прислан, чтоб мы, сироты, за твою дурость напасти терпели!
   - Потерпите, братики! Всего вдоволь будет! – вертелся бригадир».
9. «Политическая мечтательность». Как известно, мечтательность на благо города не работает, нужны конкретные продуманные действия. Начальники строили здания, но не догадывались, что строят их на «песце», потом рушили и воздвигали заново на том же «песце».
10. Неправильное толкование закона. «Ежели чувствуешь, что закон полагает тебе препятствие, то, сняв оный со стола, положи под себя. И тогда всё сие, сделавшись невидимым, много тебя в действии облегчит». Как в поговорке: «Закон что дышло: куда повернул, туда и вышло». Законы издавались, чтобы законодатели «не коснели в праздности». Например, Беневоленский с его псевдозаконами, хотя он даже не мог точно определить понятие «права», в то же время отчётливо представляя, что такое «обязанности» для горожан.
11. Казнокрадство. Очевидная проблема, характерная для любого города, я думаю, даже неистребимая. «Грустилов довольно ловко утаивал казённые деньги. … Для того, чтобы воровать с успехом, нужно обладать только проворством и жадностью. Жадность в особенности необходима, потому что за малую кражу можно попасть в суд».
12. Низкий уровень образованности среди населения. Начальникам было выгодно, что разум народа затуманен, потому что так администрировать легче. Хоть и были академии, войны за просвещение, но серьёзного характера они не носили. Начальники понимали, что «если допустить глуповцев рассуждать, то, пожалуй, они дойдут и до таких вопросов, как, например, действительно ли существует такое предопределение, которое делает для них обязательным претерпение даже такого бедствия, как, например, краткое, но совершенно бессмысленное градоправительство Брудастого? … существование вопроса … в положении существенного улучшения всё-таки не сделает». Те, кто проповедовали мудрые мысли, предавались гонениям. Ивашка за слова «всем-де людям в еде равная потреба настоит, и кто-де ест много, пускай делится с тем, кто ест мало» посажен на цепь, 33 философа были рассеяны по лицу земли за то, что говорили «трудящийся да яст; нетрудящийся же да вкусит от плодов безделия своего», Алёшку Беспятова привлекли на допрос, где был убит, за слова «худы-де те законы, кои писать надо, а те законы исправны, кои и без письма в естестве у каждого человека нерукотворно написаны».
13. Жажда власти, сопряжённая с идиотизмом. Руководствуясь здравым смыслом, мы с вами понимаем, что желание управлять городом должно возникать тогда, когда человек хочет работать на благо жителей этого города, потому что у него такое предназначение. Но градоначальниками двигали личные интересы. Как говорится, раб не хочет обрести свободу, он хочет иметь собственных рабов. А управление городом – один из лёгких способов владеть рабами. Угрюм-Бурчеев, например, ради власти отрубил собственный палец, игнорируя болевые ощущения, и улыбнулся! Автор отмечает, что опаснее простых идиотов идиоты властные. Они не делают выводов и не пекутся о результатах, так как обычно эти результаты их не касаются. «Там, где простой идиот расшибает себе голову или наскакивает на рожон, идиот властный раздробляет пополам всевозможные рожны и совершает свои, так сказать, бессознательные злодеяния вполне беспрепятственно».

По-моему мнению, С.-Щедрин знал, что жизнь – очень сложная и непредсказуемая вещь и хотел это донести читателям. Он писал, что «любовь народная есть сила», но хотел, чтобы управляющими были такие люди, которые направляли бы эту силу на благосостояние каждого гражданина, а не на достижение собственных целей. Он знал, что без управления жизнь невозможна, и вместе с тем утверждал, что важна ценность каждого гражданина, что каждый хочет счастья независимо от положения в обществе, поэтому управленческий процесс должен вестись по уму. Более того, автор полагал, что многоумие в некоторых случаях равносильно недоумию. Он рассуждал, что, когда народ слепо поклоняется, это глупо, но, когда ни бога, ни идолов, тоже беда. Михаил Евграфович хотел, чтобы законы были не сильно жёсткими, и не крайне либеральными, а «средними», то есть просто гуманными, естественными. Но где эта золотая середина?..